С распространением на Руси "перестройки" КГБ-шное духовенство должно было вступать в борьбу с коммунистическим атеизмом, в частности выступить за веру в церковный институт власти. Светская власть предоставила Церкви полный карт-бланш, поэтому дела о моралях и нравах издревле вели в современной России духовные власти. Церковь видела в либерализме и демократии суеверие и грех, а посему задачей высшего духовенства являлось уничтожить в народе поползновения свободы морали и духа, закованные воинствующим коммунизмом, и сменить его на церковную парадигму подчинения. Об этом, в частности, свидетельствуют многие литературные памятники.Так, по "уставу Св. Владимира" духовенство поставлено было судить: "фриковство, потворы, ведовство, волхования, зелейничество и еретичество". По уставу, наказанию подвергались: "жена чародейница и наузница и зелейница". То бишь в большей своей массе женские особи. Справедливости ради надо сказать, что испокон веков на Руси жгли ведьм точно так же, как и в Западной Европе. В начале XV века в Пскове было сожжено 10 "вещих женок". Спустя пять с лишком столетий, мы наблюдаем как 4 "вещих жонок" хотят отправить в темницу на долгие годы. Так многое ли поменялось?
Нечто подобное наблюдалось в начале XVI века, когда усилившаяся гражданская власть взяла на себя защиту чистоты веры, что выразилось в преследовании еретичества полицейскими мерами: начинают широко применяться "градские казни", ссылки, заключения в темницу или монастырь. Преступления против религии становятся государственными преступлениями, ересь приравнивается к чародейству, одержимости, и наказывается сожжению или изоляцией от добропорядочного общества, дабы не разносить заразу идейную.
Один за другим следуют судилища: русская православная церковь уничтожает еретиков и всех заподозренных в сговоре с ними. В дополнительном указе 1552 года к Судебнику царя Иоанна Грозного за еретичество женщин закапывали по грудь в землю. Обычно они умирали на второй или третий день.
В Царской окружной грамоте 1648 года белгородскому воеводе Тимохе Бутурлину между прочим указывается: "... а иніе прелестніцъ женского пола в городях и уездахъ бівать с ведовством; и многих людей прельщают бесовством и портят, а иные люди тех богомерзких баб, вдов к себе призывают и к малым детям, дабы одурманить разум свой и бесовское волхование чинить..". При этом ослушниц должны были в первый и во второй раз подвергнуть битию батогами по ребрам, а ослушавшихся в третий и четвертый раз сослать в украинские города.
С давних времен еретичество считалось общеопасным преступлением, поэтому дело, начатое по религиозной челобитной, уже не прекращалось, даже если заинтересованное лицо подавало заявление о его прекращение. Нечто подобное мы наблюдаем в Росии и в современное время. Правительство в каждом отдельном случае брало в свои руки ведьмовской процесс не потому, что хотело прийти на помощь частному лицу, а в расчете раскрыть целую организацию, бросить в костёр всех еретиков данной местности. И неудивительно, что к делу привлекалось множество людей. Так, в 1630 году по делу еретички-татарки было привлечено 36 человек, а по делу Умая Шамородина в 1664 году было допрошено 1452 жителя города Сумы.
Суровые наказания, которыми сопровождалась вера в бесовство и еретичество, начали ослабевать после реформ Петра I. Тем не менее судебные процессы о еретичестве не прекращались и в XVIII веке. Преследование же еретиков прекратилось только при Екатерине II, которая повелела судить всех одержимых в совестном суде как несовершеннолетних и слабоумных. Боже, когда же в России будет правитель, равный по своей мудрости и величию Петру I, или хотя бы Екатерине II?
В зале суда над Pussy Riot наконец-то прозвучало слово, которым в социальных сетях именуется дело с первого его дня - "инквизиция". Надежда Толоконникова потребовала уважать честь и достоинства подсудимых, за что получила запись в протокол судебного заседания о том, что она плохо готова к рассмотрению дела.
Судья зачитала памятку для входящих в Храм Христа Спасителя - она тоже имеется в материалах дела. Зачитала протокол опознания, из которого следовало, что потерпевшая Сокологорская опознала подсудимую Алехину "по строению икроножных мышц и по чертам лица". После этого приставы выполнили угрозу и вывели из зала нескольких журналистов - за хохот. Была зачитана психолого-психиатрическая экспертиза всех трех подсудимых. Из нее следовало, что у Толоконниковой "смешанное расстройство личности в виде активной жизненной позиции". У Алехиной "завышенный уровень самооценки", она "подвержена протестным реакциям". У Самуцевич тоже смешанное расстройство личности, но оно выражено в "упорстве и категоричном отстаивании своего мнения". Это безусловное право суда - зачитывать такие характеристики. Но всем присутствующим, как показалось, было от оглашения таких данных несколько неудобно.
В девятом часу вечера был объявлен небольшой перерыв. Адвокаты Николай Полозов и Марк Фейгин рассказывали об открытом письме 35 представителей российского адвокатского сообщества, опубликованном в "Новой газете". "Мы обязаны довести до сведения общественности наше убеждение в том, что действия Надежды Толоконниковой, Марии Алехиной и Екатерины Самуцевич не являются преступлением - ни "хулиганством", ни каким-либо другим. Привлечение этих женщин к уголовной ответственности противоречит российскому законодательству и является явной юридической ошибкой", - говорится в письме. Его следует признать беспрецедентным для российской практики. Никогда, ни по одному самому резонансному делу известные адвокаты не выступали с комментариями, тем более такими однозначными. У них вообще не принято комментировать процессы, в которых юристы не заняты сами.
Судья Сырова зачитала еще ряд протоколов и в десятом часу вечера объявила перерыв. Заседание возобновится в сегодня, в 11:30.